«Я желаю благополучия и процветания Русской Православной Церкви»

16.04.2007

С 11 по 15 апреля в Хабаровске с частным визитом побывал кардинал Стивен Фумио Гамао. Одним из пунктов программы визита стала передача Хабаровской духовной семинарии частицы мощей святителя Иоанна Златоуста, до этого хранившейся в Риме. Покидая российский Дальний Восток, кардинал Стивен Фумио Гамао дал эксклюзивное интервью Информационно-аналитическому порталу «Православие на Дальнем Востоке».

«Христианство дало мне спасительную надежду…»

– Ваше Высокопреосвященство, в одном из интервью, данном в Хабаровске, Вы упомянули, что Ваша мать была христианкой, а сами Вы приняли крещение, будучи уже совершеннолетним. Каковы были обстоятельства Вашего крещения?

– Религии, обычные для всех японских семей – буддизм и синтоизм. Моя семья была синтоистской. Мой отец умер в 1935 году, когда мне было 9 лет. Моя мать осталась после смерти мужа с четырьмя детьми на руках. Она вспомнила, что когда была студенткой, она не раз посещала католическую школу в Токио. Она прослушала катехизический курс и крестилась в 1942 году, во время войны. Во время войны было затруднительно получить крещение, т.к. власти Японской империи думали, что христиане, живущие в стране – и католики, и протестанты являются англо-американскими шпионами. После войны христиане получили долгожданную свободу вероисповедания, и я смог, наконец, креститься.

Я крестился в 1946 году вместе со старшим братом. Таинство совершил японский священник, который во время войны жил в Китае и вернулся в Японию лишь после войны, т.к. во время войны совершать служение ему, как и многим священникам нашей Церкви, было невозможно.

– Ваше Высокопреосвященство, нам известно о том, что Вы – отпрыск древнего рода. Расскажите, пожалуйста, о своей семье и о Вашем брате, о котором Вы уже упомянули.

– Мой отец был адвокатом, а мой старший брат – преподавателем нынешнего императора Японии Акихито, когда тот был еще наследником престола. Сейчас мой брат является наставником нынешнего наследника японского престола. У меня была сестра, тоже католичка, которая уже отошла ко Господу.

– Что Вы можете рассказать о Вашей молодости, о жизни христиан в это время и о том, как они пережили Вторую Мировую войну?

– Моя молодость проходила во время японо-китайской войны, начавшейся в 1937, и Второй Мировой войны, окончившейся, как известно, в 1945 году. Вся система образования в Японии тех времен – от начальной школы до университета – были насквозь пропитаны милитаризмом и империализмом. Жители страны считали ее священной, божественной. И после войны эти столпы японской идеологии, усвоенные и мной тоже, были поколеблены. И христианство в этих условиях, когда послевоенная Япония лежала в руинах, дало мне спасительную надежду и опору в этой ситуации.

– А как Церковь жила в то время?

– Как я уже сказал, японские власти считали всех христиан шпионами государств-противников, а само христианство – религией шпионов. Много христиан, в частности, христианских миссионеров, тогда покинули страну, а те священники, особенно пожилые, которые не смогли покинуть страну, подверглись репрессиям со стороны японского правительства. Миряне, члены Католической церкви, перешли на положение крипто-христиан. Еще одной особенностью религиозной действительности того времени было почитание японского императора, которого не воздавали, конечно, божественных почестей, но считали не просто человеком, а кем-то выше, чем просто человек, и в силу этого ему воздавалось особенное уважение. Школьники в то время каждое утро начинали с акта воздания почестей императору. Многие католики так и не смогли пойти на это, поэтому они подвергались арестам и даже казни.

– Известно, что во время русско-японской войны первый православный иерарх Японии архиепископ Николай (Касаткин), русский по национальности, призывал свою японскую паству молиться о ниспослании победы японскому оружию в этой войне. А молились ли японские католики за своего императора и за победу своей армии во время Второй Мировой войны?

– Да, конечно, это было непременным условием их существования в то время.

Пастырь для людей, не имеющих прихода

– Как проходил Ваш путь к принятию священного сана?

– Как я уже отметил, крестились мы вместе с братом в 1946 году. Мой старший брат хотел стать священником после крещения, но японская традиция повелевает старшему сыну быть продолжателем рода, тем более, что наш отец умер, когда мы были маленькими. Поэтому он предложил мне стать священником, но я тогда отказывался – я еще не хотел этого (смеется). Но потом, когда я стал теснее общаться со священником, который меня крестил и членом прихода которого я был, и наблюдать за тем, как он живет, я потихоньку стал приходить к мысли о поступлении в семинарию, что я впоследствии и осуществил. Я хотел пойти по стопам своего духовного наставника и заниматься делом евангельской проповеди, стать евангелизатором. И поэтому я в 1949 году поступил в семинарию.

– А в какой семинарии Вы учились и как долго продолжалось Ваше обучение?

– Сначала я учился в токийской семинарии, а затем мой епископ направил меня в Рим. Мое образование продолжалось восемь лет.

– А когда вы стали священником?

– Меня рукоположили в декабре 1957 года, почти 50 лет назад.

– Где Вы проходили свое священническое послушание, и каковы были его особенности?

– Я вернулся из Рима в 1962 году, и первым моим послушанием в Японии было исполнение должности секретаря архиепископа Токио. В 1967 архиепископ Токио назначил меня на должность главного священника, окормляющего всех студентов японских вузов. А в 1970 году меня рукоположили во епископа и сделали викарием правящего архиерея Токио. Я был викарным епископом десять лет, после чего, в 1980-м, меня определили на кафедру епископа Иокогамы, где я был восемнадцать лет (спустя несколько лет меня возвели в сан архиепископа). В 1998 году меня перевели в Ватикан. В общем, моим основным служением все то время, что я провел в Японии, будучи священником, епископом и архиепископом, была работа со студенчеством, с молодежью.

– А каково было Ваше служение как члена Римской курии?

– Папа Римский Иоанн Павел II назначил меня в 1999-м году Президентом Папского Совета по духовному попечению о переселенцах и путешествующих, который занимается мигрантами всего мира, а также окормляет моряков, людей, пребывающих в международных аэропортах, цыган, детей, оставшихся без попечения родителей, студентов, проходящих обучение в иностранных государствах, а также занимается борьбой с продажей детей в рабство. Одним словом, Совет работает с людьми, которые не имеют прихода (смеется).

 «Язык дальневосточной миссии – язык любви»

– Позвольте обратиться к ситуации, сложившейся в странах Азиатско-Тихоокеанского региона. К примеру, в последнее время стал известен ряд фактов массового крещения людей в Китае, несмотря на ограничение деятельности Католической церкви в Китае. Мой вопрос о миссионерской ситуации в той стране, которую представляете Вы – в Японии: какова ситуация, каковы особенности и перспективы христианской миссии в Японии и вообще в странах АТР?

– Дело в том, что большинство жителей Азии исповедуют религии, которые гораздо старше христианства. Христиан в регионе очень мало, к примеру, в Японии христиан меньше одного процента от общего числа жителей. Но, тем не менее, несмотря на малочисленность христианских общин, очень важно, что дело евангельской проповеди не стоит на месте. Я давно мечтаю о том, чтобы православные и католики российского Дальнего Востока, Японии, Китая, Кореи объединили свои усилия для проповеди Евангелия Христова тем людям, которые еще не знают его.

– А в каких областях человеческой деятельности возможно такое взаимодействие наших Церквей в деле проповеди Евангелия?

– Мы можем работать вместе, к примеру, в образовательной сфере, можем осуществлять совместные проекты в деле оказания социальной помощи нуждающимся, но наши основные усилия должны быть сориентированы на молодежь. Тем более, что молодежь гораздо охотнее воспринимает новую культуру, новые традиции, охотнее идет на контакт с новыми людьми.

– Как должна осуществляться христианская миссия в условиях доминирования в регионе древнейших и богатейших культур?

– Как свидетельствует мой опыт, синтоизм в Японии и буддизм как в Японии, так и вообще в Азии, еще очень сильны. Но у христианства есть одно существенное свойство – христианство не ограничено рамками какой-то одной культуры; мы живем во всем мире, открыты для всех и охотно воспринимаем любую национальную культуру. К примеру, синтоизм – это только японская религия; буддизм – только азиатская, но христианство – это религия для людей всего мира и для каждого человека, для него не существует границ, национальных или языковых барьеров – оно поистине универсально.

– А каким должен быть язык миссии, причем не только в национальном, но и в культурно-философском аспекте этого понятия?

– Вообще я должен сказать, что я больше предпочитаю термин «евангелизация», «проповедь Евангелия», чем термин «миссия». И язык такого рода миссии должен быть прежде всего языком общения между людьми, и сама миссия должна быть именно общением между людьми, а не некое внешнее воздействие на людей иных стран и культур. Люди должны общаться друг с другом для того, чтобы лучше узнать друг друга, чтобы вместе становиться лучше. И поэтому язык такого общения должен быть понятен собеседнику. И люди, занимающиеся проповедью Евангелия, должны помочь людям, незнакомым с Евангелием, встретить Иисуса, и эта цель достигается только при помощи любви.

– То есть, язык миссии – это язык любви?

– Да, именно это я и хотел сказать.

– Когда говорят о положении христианской церкви в странах АТР, то вспоминают прежде всего о сложностях в отношениях между правительством КНР и паствой Католической церкви в Китае. Часто приходится слышать утверждение, что Римско-Католическая церковь в Китае переживает эпоху гонений. Какие, на Ваш взгляд, существуют способы решения проблем между Ватиканом и Пекином, которые позволили бы улучшить жизнь китайских христиан?

– В настоящее время перед нами стоят две большие проблемы. Первая – это наличие дипломатических отношений между Ватиканом и Тайванем. Вторая проблема… Вы знаете, что в Православной Церкви только высшее священноначалие может поставить того или иного человека епископом, в Католической же церкви человек может стать епископом только с согласия Папы Римского. Но в Китае именно правительство присваивает себе право решать – кто будет епископом, а кто – нет. Зачастую в Ватикане даже не знают, кем является то или иное лицо, которое было объявлено китайским правительством католическим епископом.

Папа Бенедикт XVI весьма заинтересован в решении этой проблемы, и готов идти на диалог с государствами, исповедующими в качестве официальной идеологии коммунизм и социализм. Не далее, как неделю назад он встретился с премьер-министром Вьетнама, который впервые за всю историю существования этого государства приехал с официальным визитом в Рим. Надо признаться, что у обоих сторон уже появилась надежда на улучшение отношений.

– А каков, с точки зрения официального Ватикана, канонический статус епископов, священников и мирян так называемой Патриотической Католической ассоциации Китая? Кем для Римско-Католической церкви являются эти люди?

– С уверенностью можно сказать лишь одно – они христиане. В Китае существуют также христиане, которые одновременно являются прихожанами и Патриотической ассоциации, и Римско-Католической церкви. Самое большое затруднение, существующее у нас в этой области – это нахождение путей примирения этих ветвей католичества в Китае. Мы не должны быть врагами, мы должны жить вместе, и поэтому воссоединение всех католиков в Китае для нас одна из первостепенных задач.

– А кого больше?

– Трудно сказать, ведь очень многие одновременно являются членами Патриотической ассоциации католиков, и тайными прихожанами канонической церкви. Точное число членов этих церквей практически не поддается оценке.

«Вам выпадает высокая миссия – нести людям веру во Христа…»

– Как Вам понравился Хабаровск, как Вас встретили россияне-дальневосточники?

– Мне оказали очень радушный прием на этой земле. В среду мне посчастливилось передать в вашем кафедральном соборе мощи святителя Иоанна Златоуста архиепископу Хабаровскому и Приамурскому Марку для Хабаровской духовной семинарии. Я уже успел повидать город – город действительно красив, в нем живут прекрасные люди. Вообще, я должен сказать, что я восхищен уровнем развития церковной жизни на Дальнем Востоке – тем, как строятся храмы, идет проповедь среди населения. Это не может не радовать.

Мне очень понравился Амур. Видите ли, я тоже немного художник, поэтому я не удержался от того, чтобы не написать несколько этюдов. Кроме того, для меня особенно радостной была встреча с тремя нашими монахинями, которые трудятся здесь и которые работали раньше в моей епархии. Именно я в свое время направил их на работу сюда, и они пригласили меня в гости сюда спустя столько лет. Я очень давно ждал этой встречи.

– Посещая Хабаровскую духовную семинарию и храмы Хабаровска, Вы встречали большое количество верующей молодежи. В чем Вы видите главное призвание современного молодого христианина?

– Видите ли, вам выпадает очень высокая миссия – нести окружающим нас людям евангельскую веру, веру во Христа. Дальний Восток – это огромный регион, и именно верующей молодежи, особенно молодым священникам, предстоит посвятить свою жизнь проповеди словом и делом. Я желаю всем студентам Хабаровской духовной семинарии быть хорошими священниками, служителями Церкви, а особенно – проповедниками Евангелия. А Русской Церкви я желаю процветания и успехов в деле просвещения народов Азии евангельским благовестием.

Беседовал Василий Жуков

Общество